Русский переплет - литературный интернет-журнал

Впечатление какого-то бледного дежавю постепенно овладевало мною, пока я читал миниатюру Грановского ╚Дежавю╩ (http://www.pereplet.ru/text/granovskiy02may07.html). √ Где я что-то такое читал?

И вспомнил. √ ╚Amnesie in literis╩ Зюскинда. Интервью патологически забывчивого литератора.

Но.

От Зюскинда у меня осталось общее впечатление как о писателе, умеющем описывать ювелирно-натуралистически. Читаешь и становишься тем, о ком написано. Перестает существовать реальное окружающее. (Тогда как на самом деле автор против чрезвычайщины.)

А тут?

Первое предложение, обычно весьма значимо:

╚Мы сидели за столиком уютного кафе "Шантен" и пили...╩

Я это не вижу.

Дальнейших подробностей тоже не вижу: готический орнамент на стакане (какой это? готический┘) Подогретое молоко, правда, это знакомо. Но Божоле┘ Да еще и 1951 года!.. Я когда-то специально занялся было вхождением в курс, что такое понимать толк в вине. √ Ничего не выходило, и я бросил. Слишком изыскано это.

Может, и не надо мне видеть, ощущать? Тем более что герои √ писатели, которых я не читал. И если автор рассчитывает на таких же, то и не нужно мне знать, имеет ли отношение говоримое героями-писателями у Грановского к тому, что они написали не у Грановского.

Хорошо. А то было бы слишком сложно.

Итак, обстановку и героев я не вижу, ассоциации с ними √ что-то туманное. Отличать их друг от друга √ невозможно. Речь у всех одинаковая. Содержание речей √ какие-то эмпиреи (надо ли в них вникать? √ подозрение, что не надо, и не вникаешь). По именам ориентироваться? √ У кого какое имя? Если имеется в виду, что они на слуху, тогда можно. Но если не на слуху┘ Не русские. Фамилии √ Борхес и Кортасар. А имена √ Хулио и Хорхе. Тяжело прикреплять в уме, что к чему.

Но, может, и не надо? √ Вон. Когда выдается первая прямая речь, то привязана она, - в глубине предложения, - к имени Хорхе. ╚Кто это: Борхес или Кортасар? Или вообще третий, безымянный русский?╩ Или надо быть цепким и помнить, что если в первом абзаце, где молчат, с молоком - Борхес, а во втором, раз заговорил, ╚отхлебывая глоток молока╩, - Хорхе, то Хорхе есть Борхес. Или можно не вникать, коли само в ум не ложится? Может, автору и нужно пудрить мне мозги?

Все как-то √ блезирно. И с точки зрения повествователя, √ а это безымянный русский, мужиковатый (пьет водку, когда те √ молоко и вино; курит ╚Ватру, когда аргентинец - трубку╩; понимает высокоумные речи мэтров, лишь опьянев), - так вот с точки зрения повествователя все разворачиваемое перед ним √ ерунда.

Перечитал.

Автор ведь что делает? √ Качает нас. Мы прочитываем великие имена: Борхес, Кортасар (почтение), - и тут же читаем: ╚наплевать╩.

Это те самые противочувствия, предвестники художественности?

Или это просто проведение уже в деталях, на лингвистическом уровне, - проведение ═банального сюжета об особой победительности русской. Как гоголевский русский мужик на дорожном снаряде из одного дерева обгоняет снаряд немецкий, что железным схвачен винтом, да и другие высококультурные народы обгоняет. √ Тут же простецкий русский, напившись водки, встрял в высокоумные речи великих евроаргентинцев и заморочил их. Они как бы аж умом тронулись. Одно дело √ в свои литературные произведения вводить мистику, а другое √ в реальности напороться на такое же.

Всесилие слова! Таков, что ли смысл рассказика Грановского?

Я нарочно посмотрел другой его рассказ, ╚NEMNOGO═ RAYA╩. Там тоже о всесилии, если и не слова, то намеренных перестроений в мозгу. Там начинается с эффектной картинки, как туземцы не видят подплывшего к их острову корабля Колумба. Потому не видят, что они никогда подобного не видели. Им надо мозги перестроить, чтоб увидели. Например, войти в курс их уровня, показать (спустить с корабля) шлюпки. Это уже поближе к их пиро`гам.

Как в ╚Дежавю╩. Мэтры о существовании времени что-то плетут, о придумываемости писателем этой субстанции. Мужик встревает, подлаживаясь: ╚А текст может обходиться без времени?╩ Дальше √ еще: писали-де в рассказах о встречах двух себя, разновозрастных. Дальше √ больше, больше: детали тех встреч.

И, как в ╚NEMNOGO═ RAYA╩ Грановский доводит до магии (под внушением художником становится продавец картин художника и т.п.), так и в ╚Дежавю╩. Под вопросами мужика проявляет себя в ответах замороченность мэтров, морочивших читателей.

Действительно ли, заморочив морочильщиков, мужик искренен? (Вспомним последние слова миниатюры: ╚┘к тому времени это уже не имело никакого значения╩.) И как они относятся к тем, что в начале: ╚Главное, что мы оказались в нужное время и в нужном месте╩? Что - в начале - главное? Посадить мэтров в лужу, как оказалось? Или заодно и нас помотать?

Нас тоже.

Мы ж тоже сбиты с толку.

В том числе и этим противоречием: ╚главное╩ - ╚никакого значения╩.

В какое-то измененное психическое состояние ж оказываемся погруженными от всех этих выкрутасов с самой по себе замудростью мэтров и, главное, со временем: текстов, сочиненных мэтрами, текста, выданного нам повествователем-мужиком.

Он к ним на "ты" обращается, а они его имени не знают и не реагируют на панибратство┘

Как он вообще мог оказаться за их столиком?

И надо ли вообще ко всему этому серьезно относиться?

Не голос ли автора слышен в последних словах миниатюры? √ Все не имеет никакого значения!

Тем более что и название-то, ╚Дежавю╩, не соответствует описанному в текстах √ и ═Грановских мэтров, и ╚я╩-повествователя. У Грановских-то мэтров же раздвоение личности ИХ героев, у ╚нас╩ превращающееся в раздвоение личностей ╚наших╩ героев. А дежавю это чувство, что я уже был в подобной ситуации.

И то и то √ да √ странные. Читателя Грановский погружает тоже в странное переживание. Но это не дежавю. Главное же, имеет ли оно отношение к катарсису, к художественности, к противоречивым элементам, породившим противочувствия и тем обеспечившим катарсис?

Думаю, нет. Как и сеанс, скажем, гипноза не имеет отношения к идеологическому искусству с его √ если не надоело повторение √ противоречиями и т.д.

Нет у Грановского структурных противоречий. Перед нами иллюстрация (с демонстрацией) того, что называют НЛП. Нейро-лингвистическое программирование.

(Я подозрение свое, зародившееся от профессии Грановского, проверил, кое-что о НЛП почитав.)

Итак, иллюстрация.

Мужик Борхеса и Кортасара якорит (термин НЛП), входя в круг их интересов, ставит себе так называемую в этой психотехнике хорошо сформулированную цель √ чтоб мэтры замолкли или чтоб стал заплетаться их язык. Мужик должен обладать чувствительностью. Т.е. остановиться, когда достиг цели (╚Последнее слово прозвучало не совсем разборчиво, но к тому времени это уже не имело никакого значения╩). Ну и он должен довести (и довел) мэтров до состояния, о котором они, может, несмело мечтали, сочиняя свои фантастические рассказы, √ до некого транса. Герой-Борхес, мы видим, в транс вошел скорее, герой-Кортасар √ медленнее.

Теперь √ демонстрация НЛП на нас.

Вам нравится необычное √ пожалуйста. Вы хотите упиться-погрузиться √ нате вам заморочку. Не такую, как у Зюскинда, с психологическим экстремизмом-натурализмом - ради трезвого реализма в катарсисе. А заморочку рефреймингом (frame √ фрейм √ рама, каркас, остов), мошенничеством √ чтоб вы одурели. Так, начав с правды: ╚В одном из своих рассказов ты, Хулио, когда-то написал, как однажды встретил своего двойника╩, - мужик Грановского при переходе к вопросу в адрес Хорхе уже упустил слово ╚рассказ╩: ╚┘тоже когда-то писал, как встретил себя двадцатилетнего┘╩. Хорхе, можно понять (и понимается), о себе реальном писал.

(Я потом проверил. Это не мемуарное писание было у Хорхе Луиса Борхеса. Не поднятый из медицинского архива и опубликованный письменный═ отчет лечащему врачу о посетившем пациента Борхеса видении. А написано это в тексте рассказа ╚Другой╩ из книги ╚Книга песка╩. http://www.borhes.ru/llib-al-bks-1657/)

И вот ╚на наших глазах╩ (витающие, правда, черт те где герои-писатели) сходят с ума на минуточку и нас заражают.

Мы ж по ходу чтения не осознаем маленькую подтасовку (пусть!) ╚я╩-повествователя, мужика, не автора. Да и не мужик, а Борхес и Кортасар Грановского неумеренно реагируют на свои писательские (выдумка же!) слова. Эти реакции такие: ╚На какой-то миг он замер╩, ╚он заметно начинал нервничать╩, ╚На побледневшем лице Хулио даже выступила испарина╩.

Читателю ж Грановского невдомек, что эти сильные эмоции связаны у одного писателя со старанием ответить самоцитатой, у другого, наоборот, ответить не так, как когда-то сочинил.

Например, Борхес Грановского лишь три лишних (по сравнению с Борхесом реальным) слова вставил в самоцитату: ╚А потом╩ и ╚то╩. И Грановский, строго говоря, формально чист перед своим читателем: взял же в кавычки самоцитату своего Борхеса. Мы, выходит, сами виноваты, что переносим ╚грановскую╩ сильную эмоцию героя-писателя с потуги дословно вспомнить фразу из давно им написанного художественного произведения на свежую попытку внедрить в жизнь только что прочтенный нами (а мы думали, то было ля-ля) философский постулат, мол, времени (о ужас!) нет.

Я написал: ╚мы думали╩. Ничего мы не думали, пока читали. Нам падало в подсознание, и оно ╚думало╩. На то Грановский и рассчитывал.

Если б мы думали, мы удумали б, что самоцитата героя Грановского есть сильнейший довод как раз ЗА существование времени.

Но мы ж обычные читатели, а не философы, мгновенно осваивающие силлогизмы по поводу такой категории, как время. Именно на таких простаков и рассчитана миниатюра Грановского.

А мы ж просто читаем. И через несколько строчек прочитываем, что юноше в 1918 году Борхес дает доллар 1964-го года.

Между прочим Грановский тут чуть-чуть рисковал.

Кто рассказ ╚Другой╩ читал, мог запомнить, что там потом оговорено, что на долларах, оказывается, дат не ставят.

Но я ж говорил выше, что Грановский рассчитывает на простаков. А те могут Борхеса и не читывать, тем более этот рассказ. Если же читали (или сами знают про недатирование), то датирование доллара сойдет за ухмылку Грановского, которая тут в конце миниатюры не только от имени мужика-повествователя проскользнула.

(Думаю все же, Грановский рассчитывал, как минимум, что его читатели подзабыли рассказ ╚Другой╩. Ибо там писатель Хорхе Луис Борхес живописует попытку своего героя ввести время в мир. Она такая, - я реконструирую, ибо в рассказе на мой результат имеется только намек. - Герою до 1918 года приснился сон, в котором он-молодой встретился с собой-стариком. Во сне молодой изорвал доллар. Проснулся. Забыл сон. А ничего ж, что случилось за жизнь √ или за сон - из мозга не исчезает┘ Дожил до 1969 года. И с ним случилась зрительно-слуховая галлюцинация. В ней полувсплыл забытый сон, обогатился═ подробностями времени между годами 18-м и 69-м. Галлюцинация прошла, оставив очень неприятное впечатление. Из-за чего герой не стал пытаться ее ╚досмотреть-дослушать╩, сходив на место, где она случилась. Все.

Грановскому такой, нормальный, результат не годился. Поэтому он заставил своего живого √ времени повествования мужиком - Борхеса: 1) войти в рамки когда-то сочиненного рассказа, то есть поверить, что сочиненное есть явь, а в той яви молодой не изрывает доллар, 2) сказать мужику: ╚Бедный мальчик, он, наверное, где-то и до сих пор трепетно хранит этот доллар, надеясь, что проснется и все окажется сном...╩

На случай, - если читатель рассказа ╚Другой╩ все прекрасно помнит, - такому читателю, рассчитал Грановский, не будет отвратительна отсебятина Грановского: имеет же он, автор, право на выдумку!)

С Кортасаром я не смог проверить. Да и Грановский подстраховался: его Кортасар-де не хочет повторять им когда-то сочиненное. Это требует двойного напряжения: и вспомнить написанное, и ответить иначе. И потому так нервничает.

И формально Грановский перед читателем не при чем. Это нас самих, читателей, заносит под влиянием писательских слов.

Если можно верить Википедии, в жизни энэлписты не стесняются даже признаваться во лжи:

╚Все, что мы собираемся вам здесь сказать ≈ это ложь. Поскольку у вас нет требований к истинным и точным понятиям, на этом семинаре мы постоянно будем вам лгать. Между точными и другими учителями существует лишь два различия. Первое: мы на наших семинарах в самом начале предупреждаем, что все, что мы скажем, будет ложью, а другие учителя этого не делают. Большинство из них верит в то, что провозглашает, не осознавая искусственности своих утверждений. Второе отличие состоит в том, что мы провозглашаем: если не осознавая искусственности вы будете действовать так, как будто наши утверждения действительно истинны, то убедитесь, что они работают (Bandler, Richard & Grinder, John (1979). Frogs into Princes: Neuro Linguistic Programming. Moab, UT: Real People Press)╩.

Важна не правда, а эффективность.

(Вспомните фильм ╚Брат╩, Данилу Багрова: сила в правде.)

Но сила слов в миниатюре Грановского √ налицо.

И все это √ с усмешкой. Шаляй-валяй, ╚никакого значения╩.

Навредило НЛП героям-писателям в рамках миниатюры? √Ну и что. Автор же смеется. Это данный мужик им навредил (а автор вас чуть повредил), практикующий же коммуникатор не навредит-де.

Из этого смеха видно, что автор верит в НЛП. В том и состоит идейный смысл вещи: хочешь √ получай! Достижимость! Успешность √ главное слово рекламы и техники НЛП. Вообще это дух нашего времени. Ус-пеш-ность!!!

╚Высшим проявлением духовности в современной России будет искусство выживания в условиях жесткой глобальной конкуренции, иначе русский народ погибнет╩, - как сказал некто.

8 мая 2007 г.

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ Соломона Воложина Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина

Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л