12.08.2020
14:27

Религии как бунт

11.08.2020
11:02

Второсортное искусство

10.08.2020
08:23

Одно спасение - что ошибки учат

09.08.2020
09:18

Без дипломатии

08.08.2020
08:38

Амикошонство?

07.08.2020
23:17

Предзаря Оттепели

06.08.2020
08:29

Со слезами о Таниче

05.08.2020
09:45

Напропалую

04.08.2020
09:24

Через тернии к звёздам

03.08.2020
08:46

Сикось-накось

02.08.2020
08:53

И вот этого автора взяли в Третьяковскую галерею

01.08.2020
20:46

Проверка на вшивость

31.07.2020
09:53

Элементарно, Ватсон

30.07.2020
08:00

Расшнуровался Шнуров? - Нет!

29.07.2020
10:34

С чего Сальвадор Дали начинал в сюрреализме

28.07.2020
11:14

Рождение сюрреализма у... левых

27.07.2020
10:51

Недостаток как продолжение достоинства

26.07.2020
21:17

Быть логичным не значит быть правым

25.07.2020
10:03

Накрутить-то себя можно...

Люблю определённость. И потому русским авангардом в начале ХХ века (когда началась Великая русская революция 1905-1922 годов {по Лыскову}) считаю только тех, кто имел претензии к мещанам, что сперва было революции симпатизировали, а после поражения революции 1905-1907 её предали. Негодующие на этих предателей, да и на самих революционеров, затаившихся – это и есть бегущие впереди паровоза революции. Раз тот встал, негодующие выражают революционерам своё “фэ”, которое само ультрар-р-революционно.



Розанова. Композиция с поездом. 1910.

Понятно, почему не от Розановой пошло это выражение “паровоз революции”, а только от через 8 лет происшедшего Январского восстания в Киеве. Розанова на революцию злится (за остановку), а арсенальцы в 1918-м революцию двигали вперёд.

И ведь прекрасно сходится всё на картине, если признать выдвинутую причину того, что, вот, Розанова рвёт и мечет. – Паровоз стоит (прямо перед ним край картины, дым из него поднимается отвесно вверх и оттуда падает вниз). А каляки-маляки, зачёркивающие всё, это – как своевольное дитя безответственное. И вихри враждебные вверху, хоть и не вихри, но враждебные. Не в пику ли Варшавянке 1905 года (с её “Вихри враждебные веют над нами…” и с её трагичностью) ровненько выстелила мрак вверху Розанова? Она, правда, всё привела к декоративности (без перехода тонов, с трафаретностью силуэтов). Декоративность сама по себе была в те годы повсеместным бунтом против живописности старого времени, отсталого.

Вот только как с моей идеей-фикс? Есть тут следы подсознательного идеала, чтоб я – эстетический экстремист – позволил себе назвать это произведение Розановой художественным?

По-моему, есть. Этот шурум-бурум. Ну как можно было себе разрешить так хулиганить на холсте? – Только с подачи подсознательного идеала, что, как в Варшавянке всё же, поётся: “Близок победы торжественный час”.

Тут – идеал типа трагического героизма. И тут, собственно, исключение из практики авангардизма выходить из границ искусства – в околоискусство. Каляки-маляки всё-таки не режущие ухо звуки оперы “Победа над Солнцем” (1913). Хоть и очень похоже – люди, придя на выставку, не ждут же каляк-маляк всё-таки, не ждут прямого издевательства, выхода из условности искусства в жизнь с той непосредственным и принуждающим воздействием, отличающимся от непосредственного и непринуждённого воздействия искусства. Очень похоже на околоискусство.

Другие её вещи трудно так политизировать. Причём возможность теперь, спустя век, политизировать, как раз говорит об отсутствии этой политизации в сознании автора. Они ж сознанием себя чувствовали свободными от всего старого, где и политика обреталась.

И то, что про Розанову пишут, что она эволюционировала через супрематизм к абстракции, мне шепчет, что это тоже гарантия от политизированности.

Живописная истерика Розановой, не опровергаемая достижениями революции вполне могла довести художницу к отвержению вообще всего Этого мира. То есть к ницшеанству, подсознательный идеал которого метафизическое иномирие. Образ его как раз и прорезается в исчезновении предметов и замене их геометрическими фигурами.



Розанова. Комната. 1915.

Остатки предметов – всё мещанского разбора, ненавистного одинаково и сверхреволюционеру и ницшеанству – это, наверно, образ ухода от мещанства, неизбежного в Этом мире. А геометрические фигуры – пространство, но без собственно предметов – это уже образ подсознательного метафизического иномирия.

Отсюда уже шаг до полного абстакционизма.



Розанова. Зеленая полоса. 1917.

Уже и геометрических фигур нет. Вообще незнамо что. – Всё. Человеку уже ничто на Этом свете не мило.

И никаким авангардистом её нельзя называть после ухода из её подсознания идеала трагического героизма (если революцию социальную считать прогрессом, пусть, как оказалось, и ошибочно было считать ложный ход к коммунизму после Октября 1917 года). Пока люди верили, что Октябрьская революция – это прогресс, авангардом в искусстве можно считать только критику революции с ещё более революционной точки зрения (Маяковского, например, можно считать авангардистом). Но сковырнувшихся в нигилизм, в отрицание вообще всего сущего – грех так называть.

8 июля 2020 г.

24.07.2020
10:02

Так и не понятый Высоцкий