16.10.2023
18:45

Болонская система не так уж и плоха

15.10.2023
23:07

У попа была собака…

11.10.2023
10:14

Настырно

10.10.2023
18:31

Что-то пошло не так

01.10.2023
16:50

Не в театре

30.09.2023
08:46

Почему я перестал смотреть сериал «Лимитчицы»

28.09.2023
16:16

Через наоборот! Пять веков спустя!

27.09.2023
09:10

Вся рота идёт не в ногу

25.09.2023
10:12

Провал Венецианова и меня

24.09.2023
13:22

И опять, как пластинку заело

 

Мне подкинули ещё одну вещь Окуджавы. Не понял зачем. Чтоб я проверил 1963-й год как год поворота Окуджавы от левого шестидесятничества к правому?

По дороге к Тинатин

О. Батраковой

(Из поэмы)

1 Вся земля, вся планета - сплошное "туда". Как струна, дорога звонка и туга. Все, куда бы ни ехали, только - "туда", и никто не "сюда". Все - "туда" и "туда". Остаюсь я один. Вот так. Остаюсь. И боюсь (и признаться боюсь, что боюсь). Сам себя осуждаю, корю. И курю. Вдруг какая-то женщина (сердце горит)... - Вы куда?! - удивленно я ей говорю. - Я сюда... - так влюбленно она говорит. "Сумасшедшая! - думаю. - Вот ерунда... Как же можно "сюда", когда нужно - "туда"?!" 2 Дорога, слишком дорого берешь. Не забывай про долг. Когда вернешь?.. Молчит дорога. Лишь июль печет, да пыль сухая по ногам течет, да черный грач на камне золотом, задумавшись, сидит с открытым ртом. Грачиный царь - корона на башке, да перышко седое на брюшке. Знать, и ему дорога дорога... А может, и не царь он, а слуга? . Почем дорога? Разве хватит ног, чтоб уплатить? А сколько их, дорог! Лежат дороги. Да цена красна. Пуста-пуста грачиная казна. Лежат дороги. Пыль по ним метет. Но всяк по ним задумчиво идет: и царь, и раб, и плотник, и поэт... Идут-идут... И виноватых нет. 3 О чем ты, Тинатин? Ты вся в смятенье. Ты покачиваешься, слаба. Как хорошо, что не смертельны твои смертельные слова. Тебя единственную будни потчуют злорадной анонимной почтою и тихими шагами тихих жен, не называющих своих имен. Они чем яростнее, тем напевнее, как будто бы туда глядят, где листья опадают первые, где бабочки последние летят. Как в бой, они идут в кино, на рынок. Еще очнуться не успев, они плывут к тебе в своих перинах, тебя шельмуя нараспев. . А ты опять, себя раздаривая, перед нашествием стоишь одна, как виноградина раздавленная, что в тесной рюмочке - у дна... ...Когда-нибудь, из мрамора изваяны, вы рядом встанете в каком-то там саду. Кто будет знать, что были вы изранены все поровну в каком-то там году? Но вижу я грядущих жен, наверное входящих после поединков в сад, где, непорочны, вы застыли в ряд, где листья опадают первые, где бабочки последние летят. 4 Есть муки у огня. Есть радость у железа. Есть голоса у леса... Все это - про меня. . В моем пустом дому - большое ожиданье, как листьев оживанье неведомо к чему. . И можно гнать коня, беснуясь над обрывом, но можно быть счастливым и голову клоня. . И каждый день и час, кладя на сердце руку, я славлю ту разлуку, что связывает нас. 5 Как разбитая белая армия, отступает под Мцхетою снег, и его генералы бездарные с арьергардами тянутся вслед. Капли капают с каждого дерева, скоро-скоро нагрянет апрель... Что мы делаем? Что с нами делает полоумная эта капель?! . Не заботясь о завтрашней участи, на границе у света и тьмы не о мужестве, не о могуществе, а о слабости молимся мы! И какая-то вечная женщина удивленно шагает в любви, и горят так светло и торжественно за спиною ее корабли. 6 Всю ночь кричали петухи и шеями мотали, как будто новые стихи, закрыв глаза, читали. . Но было что-то в крике том от едкой той кручины, когда, согнувшись, входят в дом, постылые мужчины. . И был тот крик далек-далек и падал так же мимо, как гладят, глядя в потолок, чужих и нелюбимых. . Когда ласкать уже невмочь и отказаться трудно... И потому всю ночь, всю ночь не наступало утро... 7 Ты - мальчик мой, мой белый свет, оруженосец мой примерный. В круговороте дней и лет какие ждут нас перемены? . Какие примут нас века? Какие смехом нас проводят?.. Живем, как будто в половодье... Как хочется наверняка! 8 Любовь, любовь - такое государство, где нет ни бед, ни радостей твоих, где пламень сердца и души богатства - все ровно пополам, все на двоих. Где назревает днями и ночами еще неведомое торжество, где все - как рекруты, все - как начало, и каждый начинает с ничего. Однако замечаю я, что прячут какие-то досады от меня. Над Ней ломают головы и плачут и странные дают ей имена. Я замечаю горестные лица. Мне самому страшна судьба моя... О, что-то, знать, неладное творится в стране Любовь где проживаю я: люблю с опаской, верю осторожно, спешу тревожно из далеких мест. . Лицо любви - оно как знак дорожный, прямой не разрешающий проезд. И для Нее, как на года осады, как против крепости готовят здесь и соглядатаев, и диверсантов, и западни, и подкупы, и лесть... А кто готовит? Тот, кто был счастливым. Им все прошло. Им нету ничего... Эй, рекруты! Вы, милые, смешливы до первого сраженья своего: мол, где оно там, горе - за годами... А молодость - гасить-не погасить... Все похохатываете, Адамы, все яблочка торопитесь вкусить! Пока ж вы ходите, его срывая, уже лежит в наветах и крови, неупраздненная и нежилая античная империя любви. 1964 

Читаю вещь впервые… И начал о ней писать, пока не зная, как о ней писать: параллельно с чтением, как большой роман, или сперва всё же прочесть от начала до конца – всё-таки не длинный роман… – Выбираю второе.

*

Но тут же отказываюсь. Ибо не понятно: "Вся земля, вся планета - сплошное "туда"”. Так уж и вся? Если в метрополии капитализма бушует эра Потребления, то разве это "туда"? Даже поп-арт там высмеивает такую цель… Гиперреализм – тоже… Или их-то и имеет в виду Окуджава? Или он, живя в СССР, за железным занавесом, не мог их знать в 1964 году? Или это я, провинциал, их тогда не знал, а в Москве – другое дело? (С 1959-го года он в Москве.) Или, если поп-артисты и появились, то мог ли Окуджава их знать, если это было нечто подпольное с названием андеграунд?

Может, просто "Вся земля, вся планета” гиперболическое именование СССР? И тогда – просто. Начинается издевательство над заидеологизированностью, мол, мы строим коммунизм. Хрущёв-то ещё 1961-м объявил, что к 1980-му будет построен коммунизм. Я, даже провинциал, от этого хохотал.

После этого рассуждения я всё прочитал до конца.

Тинатин – мудрая женщина из “Витязя в тигровой шкуре”, приведшая к умиротворению великие метания. Соответственно, всё произведение – гимн частной жизни, счастливой любви – в пику идейной – как (лживо) в СССР.

А О. Батракова, которой посвящение – первый роман Окуджавы-москвича.

Повернуло его слева направо.

Элементарно, Ватсон.

24 февраля 2023 г.

23.09.2023
20:11

Ахеджакова ещё не преступила закон?

22.09.2023
12:24

Вот и опять слёзы

18.09.2023
16:55

Дурак оказался я, а не Лесков

08.09.2023
10:46

Новые публикаций ограничения от 5-й колоны

04.09.2023
17:05

Спор о Бодлере

03.09.2023
16:30

Как пластинку заело…

02.09.2023
16:02

Вот, что ограничивает в доступе или вообще не публикует в России почти 5-я колона

01.09.2023
20:31

За что я благодарен советской власти, с которой цапался как мог

30.08.2023
14:06

Мандельштам как Шевчук?

29.08.2023
22:56

Укор Сергею Миронову