16.10.2023
18:45

Болонская система не так уж и плоха

15.10.2023
23:07

У попа была собака…

11.10.2023
10:14

Настырно

10.10.2023
18:31

Что-то пошло не так

01.10.2023
16:50

Не в театре

30.09.2023
08:46

Почему я перестал смотреть сериал «Лимитчицы»

28.09.2023
16:16

Через наоборот! Пять веков спустя!

27.09.2023
09:10

Вся рота идёт не в ногу

25.09.2023
10:12

Провал Венецианова и меня

24.09.2023
13:22

И опять, как пластинку заело

23.09.2023
20:11

Ахеджакова ещё не преступила закон?

22.09.2023
12:24

Вот и опять слёзы

18.09.2023
16:55

Дурак оказался я, а не Лесков

08.09.2023
10:46

Новые публикаций ограничения от 5-й колоны

04.09.2023
17:05

Спор о Бодлере

 

Жаль, оппонент давно мёртв.

"К концу XIX в. декаденты уже с издевательским смехом спрашивали новичков в искусстве: что такое красота? И их издевка была понятной — они уже знали от гениального Бодлера, что часто “le beau c’est le laid” [красота уродливого], доказательством чему служило стихотворение “Падаль”, где отвратительный, разлагающийся труп лошади, задирая ноги наподобие распутницы, являет подлинный chef d’њvre [шедевр] искусства”

(https://imwerden.de/pdf/evreinov_otkrovenie_iskusstva_2012__izd.pdf).

В пику этому (см. тут) я пенял Бодлеру, что он не отделался от учительного классицизма, пользующегося логическим убеждением.

Например, из Ломоносова:

Отмщать завистнику меня вооружают, Хотя мне от него вреда отнюдь не чают. Когда зоилова хула мне не вредит, Могу ли на него за то я быть сердит?

Логическое соображение снабжено ритмом и рифмой. И всё. Этак и я могу.

Зачем сердиться, раз нелепо Меня шпыняют из вертепа?

То есть я классицизм отлучил от первоклассного искусства (за исполнение замысла сознания учить Добру и Разуму). И сатанизм – тоже (исполняет замысел сознания учить Злу). Оба – прикладное искусство.

(Ни процитированное из Ломоносова, ни моё вообще не имеют отношения к искусству, т.к. нет ничего экстраординарного. Правда, у Ломоносова оно появляется во втором четверостишии:

Однако ж осержусь! я встал, ищу обуха; Уж поднял, я махну! а кто сидит тут? муха! Как жаль мне для нее напрасного труда. Бедняжка, ты летай, ты пой: мне нет вреда.)

Подобно классицизму Бодлер то и дело срывается и использует логику как силу: Зло это хорошо. Просто взять и мерзости сопрячь со словами, позитивными для обычных людей – это ляп, по-моему.

Rappelez-vous l'objet que nous vîmes, mon âme, Ce beau matin d'été si doux : Au détour d'un sentier une charogne infâme Sur un lit semé de cailloux, . Les jambes en l'air, comme une femme lubrique, Brûlante et suant les poisons, Ouvrait d'une façon nonchalante et cynique Son ventre plein d'exhalaisons. . Le soleil rayonnait sur cette pourriture, Comme afin de la cuire à point, Et de rendre au centuple à la grande Nature Tout ce qu'ensemble elle avait joint ; . Et le ciel regardait la carcasse superbe Comme une fleur s'épanouir. La puanteur était si forte, que sur l'herbe Vous crûtes vous évanouir. . Les mouches bourdonnaient sur ce ventre putride, D'où sortaient de noirs bataillons De larves, qui coulaient comme un épais liquide Le long de ces vivants haillons. Tout cela descendait, montait comme une vague, Ou s'élançait en pétillant ; On eût dit que le corps, enflé d'un souffle vague, Vivait en se multipliant. . Et ce monde rendait une étrange musique, Comme l'eau courante et le vent, Ou le grain qu'un vanneur d'un mouvement rythmique Agite et tourne dans son van. . Les formes s'effaçaient et n'étaient plus qu'un rêve, Une ébauche lente à venir, Sur la toile oubliée, et que l'artiste achève Seulement par le souvenir. . Derrière les rochers une chienne inquiète Nous regardait d'un oeil fâché, Epiant le moment de reprendre au squelette Le morceau qu'elle avait lâché. . - Et pourtant vous serez semblable à cette ordure, A cette horrible infection, Etoile de mes yeux, soleil de ma nature, Vous, mon ange et ma passion ! . Oui ! telle vous serez, ô la reine des grâces, Après les derniers sacrements, Quand vous irez, sous l'herbe et les floraisons grasses, Moisir parmi les ossements. . Alors, ô ma beauté ! dites à la vermine Qui vous mangera de baisers, Que j'ai gardé la forme et l'essence divine De mes amours décomposés !

Помни объект, который мы видели, моя душа, Это прекрасное летнее утро так сладко: На изгибе пути печально известная падаль На постели, усыпанной галькой, . Ноги в воздухе, как у похотливой бабы, Жгучие и потливые яды, Открылся небрежно и цинично Ее живот полон выдохов. . Солнце освещало эту гниль, Как бы приготовить его до совершенства, И сторицей вернуться к великой Природе Все вместе она соединила; . И небо смотрело на превосходную тушу Словно распустившийся цветок. Вонь была такой сильной, что на траве Ты думал, что теряешь сознание. . Мухи жужжали на этом гнилом животе, откуда пришли черные батальоны Из личинок, которые текли густой жидкостью Вдоль этих живых тряпок. . Все пошло вниз, вверх, как волна, Или метался сверкающий; Можно сказать, тело, опухшее от смутного дыхания, Жило, умножая. . И этот мир сделал странную музыку, Как бегущая вода и ветер, Или зерно, которое веялка ритмичным движением Трясется и поворачивается в своем фургоне. . Формы исчезли и были только сном, Сквозняк медленно приближается, На забытом холсте, что и завершает художник Только по памяти. . За скалами взволнованная сука Смотрел на нас сердитым взглядом, В ожидании момента, чтобы вернуться к скелету Часть, которую она уронила. . - И все же ты будешь как эта мразь, К этой ужасной заразе, Звезда моих глаз, солнце моей природы, Ты, мой ангел и моя страсть! . Да ! такой ты будешь, о королева граций, После последних обрядов Когда ты идешь, под травой и пышными цветами, Гнить среди костей. . Итак, о, моя красота! скажи вредителям Кто съест тебя поцелуями, Что я сохранил форму и божественную сущность Из моей разложившейся любви! 1861

"гниль” - “до совершенства… вернуться к великой Природе”…

“тушу” - “Словно распустившийся цветок”…

Может, ценность этого стихотворения, что в нём мало этих ляпов?

Может, ценность, что гадость бесстрашно (по отношению к рассердящимся ж обычным людям) выставлена как гадость? Как то, что действует за пределами искусства (т.е. не непосредственно и непринуждённо, а непосредственно и принуждающе)? Но тогда зачем это называть "подлинный chef d’њvre искусства”?

Или всё-таки случаев тошноты у читателей зафиксировано не было. В интернете есть только такая фраза:

"…шла ли речь об омерзительно-тошнотворной “Падали”…” (http://maxima-library.org/knigi/genre/b/538086?format=read).

И это эмоциональная характеристика стихов, а не свидетельство их выхода за пределы искусства (условности) в жизнь. Не перформанс.

Может, дерзость есть та самая экстраординарность, которая определяет стихотворение хоть и второсортным (от замысла сознания рождённым) произведением, всё же искусства?

"Если ежедневно показывать по ТВ задницу лошади, то через некоторое время она станет знаменитостью” (Познер).

Гадость продемонстрирована в стихотворении довольно широко. Даже постель падали – плохая: усыпана галькой. Плохи ноги лошади. Плохи миазмы. Плохи мухи. Плохи черви. Плохо пучение. Плоха собака. Плохо, что таково будущее и красотки, которой всё это лирический герой напоминает.

И просто присобачено символистское благое сверхбудущее, типа бесплотного христианского бессмертия: "я сохранил форму и божественную сущность” умрущей красотки. А может, и это – издевательство над символизмом, раз сохранение – "Из моей разложившейся любви”. Что хорошего может быть из разложившейся любви?

Много гадости.

Или и это множество можно оправдать и даже превратить в экстраординарность (судить не могу, ибо не владею французским*, а переводчикам не верю):

"Вторая удивительная черта — исключительная строгость этих стихов. Порвав с любезными романтической традиции порывами красноречия, Бодлер добился максимальной лаконичности в выражении своей мысли. Формулировки его кратки, стих чеканен. Если до него царило многословное вдохновение, то он не дает себе увлекаться. Стилистической избыточности он предпочитает сжатость” (http://maxima-library.org/knigi/genre/b/538086?format=read.

И это таки шедевр искусства. Только прикладного. И в том всё моё возражение теоретику, предполагающему, думаю, при слове “искусство” – неприкладное, подсознательным идеалом рождённое, чего у Бодлера в 1861 году не было. Как факт – никакого ЧЕГО-ТО, словами невыразимого в стихотворении нету.

18 февраля 2023 г.

*- Важнее иметь вкус, чутьё на экстраординарность. Его не имея, и в изначально русском стихотворении пройдёшь мимо экстраординарности. Автор первой цитаты привёл – гораздо позже процитированного места – пример шедевральности:

“Вещи бунтуют у поэтов, сбрасывая с себя старые имена и принимая с новым именем — новый облик <…> Бодлер, говорит, что падаль подняла ноги, как женщина для позорных ласк.

[Ноги в воздухе, как у похотливой бабы]

Этим поэт совершает семантический сдвиг; он выхватывает понятие из того смыслового ряда, в котором оно находилось, и перемещает его, при помощи слова (тропа), в другой смысловой ряд, причем мы ощущаем новизну, нахождение предмета в новом ряду. Новое слово сидит на предмете, как новое платье”.

- Тут негативная новизна (повышенная негативность сексуальной позы) является негативной новизной для какого-то закоренелого аскета, каковыми большинство людей не бывает. Для большинства тут повышенная не негативность, а позитивность, как и "Словно распустившийся цветок” или "вернуться к великой Природе”. Как позитивны у Бодлера "цветы”, парадоксально применённые для "зла”.

То есть. Если мне и признаваться в оплошности, то в собственных словах: “это ляп, по-моему”.

То есть привлечение классицистской внушающей силы логики (соединение в одном грамматически верном предложении Добра со Злом, как посылка и следствие) – из-за давности классицизма – оказывается новизной, неожиданностью и "как новое платье”.

То есть автор цитаты под влиянием благопристойности напутал немного.

А сатанизм Бодлера оказывается таким же подсознательным идеалом, как подсознательные идеалы другого содержания у других гениев. То есть – естественным, а не искусственным (от одного сознания рождённым).

Но сатанизм-то точно не приспособишь к очень широко понимаемому совершенствованию человечества (путём мобилизации – в данном случае – из-за крайности применённого средства: торжества Зла [это гораздо хуже ницшеанства с его Над Добром и Злом]).

И что тогда делать?

В естественности сатанизму всё-таки отказать. Пусть этот идеал рождается как замысел в сознании. А подсознательное (обеспечивающее там и сям изредка неожиданность) путь будет просто талантом, обслуживающим любой замысел сознания.

10.03.2023

03.09.2023
16:30

Как пластинку заело…

02.09.2023
16:02

Вот, что ограничивает в доступе или вообще не публикует в России почти 5-я колона

01.09.2023
20:31

За что я благодарен советской власти, с которой цапался как мог

30.08.2023
14:06

Мандельштам как Шевчук?

29.08.2023
22:56

Укор Сергею Миронову