22.01.2018
17:39

Недопонятное.

19.01.2018
13:38

Развенчание поклёпа на Джорджоне.

15.01.2018
16:30

Вот проклятье...

13.01.2018
11:53

Попробовать, что ли?..

08.01.2018
15:02

Готфрик графоман или не графоман?

05.01.2018
09:53

Я вынужден поднять перчатку.

03.01.2018
16:18

В пролёте?

01.01.2018
16:54

Учиться властвовать собой?

28.12.2017
14:20

Со свиным рылом в калашный ряд.

26.12.2017
14:59

Хорошо о Серебренникове.

25.12.2017
16:57

Правота и неправота Шкловского.

24.12.2017
22:01

Трубецкой и Ковальчук.

22.12.2017
19:37

Нне зннаю.

20.12.2017
16:00

Совпало.

19.12.2017
20:07

Почему так мягко отвергнута советская власть.

16.12.2017
12:24

Свиридов.

12.12.2017
18:41

Смута.

06.12.2017
14:54

Отчего бывает не сразу понятно.

05.12.2017
12:33

Вот это да!

Столетию Великой Октябрьской Революции посвящается.

 

И “Время, вперед!” Швейцера с гениальной музыкой Свиридова было не пропагандой социалистической индустриализации, а плачем по чудовищной ошибке нашей былой веры. С. Юрский

С чего началось? Дайте вспомнить…

(Так я наберу разгон, читатель; вы уж извините.)

Я фильм Швейцера “Время, вперёд!” (1965) тогда не смотрел. Не помню, почему. А музыку Свиридова, конечно, знал. Её все, кто жил в СССР, знают. Её напомнила “Весенняя кантата” Свиридова же. И, когда я писал об этой кантате, я уже знал об особом, патриотическом, диссидентстве Свиридова. Она резалась с тем куском музыки “Время, вперёд!”, которую многие знают как музыкальный символ СССР. До создания “Весенней кантаты” – 1972 – мало времени прошло с 1965 года. (А как я, вот теперь, занялся вопросом, выяснилось, что сюита была и издана позже, в 1968, и продолжена – или не знаю, что – в 1977.) – Я-то в статье о кантате предположил, что Свиридов изменил свой идеал с 65-го в 72-м. Но меня что-то царапало. А главное – фильм на меня не подействовал. В нём какая-то – нарочитая, что ли – поверхностность. Она мне напоминала работу режиссёра, являвшегося символом катастрофической отсталости гуманитарной сферы в СССР. (Чтоб не быть голословным, упомяну то, что знаю доподлинно: 1) в 1965 году издана книга Выготского “Психология искусства”, в которой открыто, что такое художественность, а в 1974 году издана “О начале человеческой истории”, в которой открыто, как произошёл человек, а попутно – почему искусство и человек произошли одновременно; обе книги до сих пор в загоне; нет ни одного искусство- или литературоведа, практически использующего открытие Выготского, а Поршнев – замалчивается или подвергается травле.)

Самым беспомощным в фильме выглядит сюжетный ход о научном обосновании режима укладки бетона.

"Маргулиес: Внимание. Всё. (Читает продиктованное ему сестрой из Москвы по телефону) Статья группы инженеров института сооружений… Опубликованные в печати некоторые данные с построек о прочности бетона, полученного при различном количестве замесов… (оборачиваясь к отвлёкшемуся) Слушай! Не дают настоящего ответа на поставленный вопрос. Только ударничество, подкрепляемое научно-исследовательской работой, даст полную возможность не во вред качеству догнать и перегнать мировые рекорды изготовления бетона. Какие из этого факта выводы? А вывод один. Можно попробовать бить Харьков”.

Это та ценная информация, без которой нельзя было начинать пробовать бить рекорд стройки, идущей в Харькове (столько-то замесов в смену). Ради неё до того был такие телефонные разговоры с сестрой в Москве (перебиваемый кучей слов мимики и жестов, не идущих к делу, которые я не процитирую и не опишу):

"Маргулиес: Ты меня слышишь? В Моей корзине есть такая синяя тетрадка, литографированная. В корзине. Называется “Лекции профессора Пробста”. Ты понимаешь меня?

Сестра: Я вчера отослала Нику Афанасьеву в Харьков. Он мне молнию [вид телеграмм - сверхсрочная] прислал.

Маргулиес: Какая молния? Дура! Кто тебя просил?

Катя… Тебе придётся немедленно съездить к профессору Смоленскому. Пиши адрес.

Сестра: А что передать? Кланяйся? Аналитический расчёт. Да, поняла.

Маргулиес: Только не забудь. Скажи ему по поводу Харькова, харьковского рекорда. Он читал, наверно. Пусть скажет своё мнение. А главное, последний, самый последний аналитический расчёт. Поняла?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сестра: Как он [профессор] меня принимал… Слушай. Подожди, я всё тебе расскажу. У тебя есть карандаш и бумага? Алё!

Маргулиес: Молодец, Катька! Давай, диктуй. Я пишу, диктуй.

Сестра: Слушай, вот газетная статья. Статья группы инженеров. Зачитываю. “Ускорить изготовление и дать высокое качество бетона”. (Совершенно счастливое лицо, будто озолотила) Слышишь?

Маргулиес (строча, кричит в трубку): Давай, давай, давай! Дальше, дальше! Ха-ха. Ха-ха-ха-ха. Золотко! Ха-ха. Та-ак. Так-так. Пятьдесят семь? Пятьдесят семь. Хорошо. Хорошо!”.

А никакого 57 не было в сведении, зачитанном (и процитированном выше). И вообще: разве можег быть производственный секрет написан в газетной статье? Как можно продиктовать по телефону аналитический расчёт, если Катя катастрофически бестолковая?

Впечатление кинохалтуры. Причём от имени режиссёра, который не догадывается, что именно такое производит впечатление на зрителя.

Правда, если б я описал весь диалог, у вас бы, читатель, и не смотря фильм, сложилось бы параллельное впечатление колоссальной игры и Юрского, играющего Маргулиеса, и Кадочниковой, играющей Катю. – Не мог быть при таких отличных артистах такой плохой режиссёр.

Значит, зрителям дурят голову. Про энтузиазм стахановцев.

В перестройку косяками пошли разоблачения, что стахановской движение было липой, больше рекламой, чем истиной. Но то было в перестройку. А на 20 лет до неё?!.

Я сейчас не вдаюсь в то, насколько врали в 80-х разоблачители того, что было в 30-х. Не будь энтузиазма масс и веры их в строительство социализма, не было б победы в Великой Отечественной войне.

Но верно и то, как теперь говорят:

"Куликов: Вернёмся всё-таки к идеологии. Маркс когда-то сказал по вопросу, что такое коммунизм. Коммунизм – это в принципе единственное такое представление – это свободный труд свободно собравшихся людей.

Сергейцев: Тогда он уже не труд.

Куликов: Когда свободный. И что с ним происходит, никто до сих пор не знает. Кстати, когда мы так вульгарно говорим, что вот безусловный доход это уже шаг к коммунизму [эта идея была в прошлом году предложена на референдуме швейцарцам, но те ответили: “Нет”, - желая лучше страдать от безработицы, зато иметь надежду всё-таки устроиться и тогда уж оттянуться по полной на ниве Потребления]… Это ведь интересная вещь. Когда тебе предлагают безусловный доход за то, чтобы ты ничего не делал. Понимаете? Теперь не за труд эти деньги… Теперь есть проблема. В самом деле есть большая проблема. Что придёт на смену труду или каким станет труд, когда он будет абсолютно свободным по свободной инициативе этих людей? И возможно ли это в принципе? Вместо того, чтобы отвечать на этот вопрос, идеологический отдел ЦК партии, институт научного коммунизма, институт марксизма-ленинизма, институт философии занимались хрен знает чем. Вместо того, что отвечать на этот вопрос, каким должен стать труд при коммунизме. Потому что он является его сутью” (Куликов. http://rupolitshow.ru/krasnyj-proekt-24-11-2017.html).

На этой телепередаче было сказано, что задача постановки Труда во главу угла была выполнена к 1941 году. Только это не поняли. Сперва из-за войны, потом из-за разрухи. – Дальше надо было ставить глобально иную задачу. Но.

Я предлагаю опять вспомнить про катастрофическое положение с гуманитарной сферой в СССР. И понятно, что режиссёр, Швейцер, да и Свиридов, ещё в 1965 году имели полное право издеваться над идеологией империи Лжи, СССР.

И они поиздевались.

Только так, что этого никто не понял. Даже Свиридов со временем впал в немилость за музыкальный символ СССР. Даже вернули эту музыку в милость, поскольку разочаровался народ в обмане, в который его ввергли с реставрацией капитализма. До сих пор не понимают многие ни фильм, ни музыку.

Нет, когда я теперь впервые смотрел фильм и слушал эту потрясающую музыку Свиридова, меня смутно посещали ассоциации с железной поступью фашистов в Седьмой симфонии Шостаковича (1941) в блокадном Ленинграде. Уж больно как-то бездушно звучит. Общо. Уж больно вненационально (слушать тут - https://muzofond.org/search/%D0%B3%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9%20%D1%81%D0%B2%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%B4%D0%BE%D0%B2%20%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F%20%D0%B2%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B4).

И ещё раз нет. Я лично не могу это всё воспринимать как полное отрицание лжесоциализма, каковым он оказался чуть не с самого предначала, как только был избран силовой путь к коммунизму (потом добавочно оказавшийся ещё и путём одной, отдельно взятой страны). – Уж больно велик был замах. Это надо уважать.

Может, и сам Свиридов не мог отказаться от такого нюанса (может, и подсознательно). Да и Швейцер. И потому музыка-то во всяком случае останется жить в веках. Музыка порыва. Столь присущего, в конце концов, иногда и русскости.

 

- А как же эпиграф, столь не подходящий такому итогу?

- Пусть остаётся. Он оказался единственным, когда я стал искать в интернете хоть какое-то подтверждение своему озарению.

25 ноября 2017 г.

04.12.2017
21:07

Мгновенье, ты прекрасно.