26.07.2024
14:59

Сам я пишу плохо, но судить других берусь

24.07.2024
10:23

Можете меня засмеять

22.07.2024
15:04

Проколы Венедикта Ерофеева в его «Об Иосифе Бродском»

21.07.2024
20:32

Вот лучше б Прилепин не… (4-е продолжение)

21.07.2024
20:30

Вот лучше б Прилепин не… (4-е продолжение)

21.07.2024
20:29

Вот лучше б Прилепин не… (4-е продолжение)

19.07.2024
16:49

Вот лучше б Прилепин не… (3-е продолжение)

10.07.2024
12:21

Вот лучше б Прилепин не… (2-е продолжение)

08.07.2024
10:16

Вот лучше б Прилепин не… (Продолжение)

07.07.2024
22:40

Вот лучше б Прилепин не занимался ничем иным, кроме сочинения художественных произведений

04.07.2024
19:07

Какая может быть логика у вывода, что массовых репрессий 1937-8 гг. вообще не было

03.07.2024
18:58

Новый (для меня) вид импрессионизма

30.06.2024
15:53

Я понимаю, почему большинству отвратительно натурокорёжение

28.06.2024
10:28

Напропалую

18.06.2024
19:49

Слу-у-ушайте! Почти открытие

17.06.2024
09:55

И Никита Михалков свалился раз в антисемитизм

15.06.2024
18:16

«Полюбилась» мне предательница Вольтская

15.06.2024
18:15

«Полюбилась» мне предательница Вольтская

13.06.2024
21:39

Меня пленяет трудность как таковая

09.06.2024
09:38

Смутность

 

Чем она хороша, смутность? – Обещанием любимого труда по прояснению недопонятного.

.

Так случилось, что я стал как-то чересчур оригинальным. Принял в качестве своих такой набор понятий, что получился уникальный букет.

Только в самое последнее время нашёл почти единомышленницу – искусствоведа Екатерину Андрееву – в понимании ницшеанства как метафизического иномирия.

И обладателями так понимаемого ницшеанского идеала совершенно неожиданно оказались – при разборе – Чехов, Чайковский и Левитан. (Что дико для многих.)

Но вдруг я натыкаюсь на указание, что Пастернак их, всех троих, ввёл в одно стихотворение.

Зима приближается

Зима приближается. Сызнова Какой-нибудь угол медвежий Под слезы ребенка капризного Исчезнет в грязи непроезжей. . Домишки в озерах очутятся, Над ними закурятся трубы. В холодных объятьях распутицы Сойдутся к огню жизнелюбы. . Обители севера строгого, Накрытые небом, как крышей! На вас, захолустные логова, Написано: сим победиши. . Люблю вас, далекие пристани В провинции или деревне. Чем книга чернее и листанней, Тем прелесть ее задушевней. . Обозы тяжелые двигая, Раскинувши нив алфавиты, Вы с детства любимою книгою Как бы посредине открыты. . И вдруг она пишется заново Ближайшею первой метелью, Вся в росчерках полоза санного И белая, как рукоделье. . Октябрь серебристо-ореховый. Блеск заморозков оловянный. Осенние сумерки Чехова, Чайковского и Левитана. 1943

Я радуюсь, конечно, тороплюсь скорей посмотреть, как именно это сделано. И – ужас – это 1943 год. Война. А Пастернаку хоть бы хны.

Может, он какими-то военными судьбами был заброшен в какую-то Тмутаракань?

Нет. В Карачеве он был осенью 1943-го. Это между Брянском и Орлом, а не края "севера строгого”. Город был разрушен до основания, а не "Домишки… обители”. И была жаркая осень, "командировка писателей закончилась 10 сентября 1943 года” (https://dzen.ru/a/X5UpLJjldwSh5xDk), а не "Октябрь”. И в эвакуации он был в Чистополе, это около Казани. Он почти на севере был в поселке Всеволодо-Вильва в Пермском крае, но в 1916 году, "с середины января до конца июня” (https://permneft-portal.ru/newspaper/articles/permskiy-period-borisa-pasternaka/). Так он там нашёл себя, пишут. Как беспечного, пишут. Удрал от переосвидетельствования, грозившего мобилизацией, пусть и короче у него одна нога.

На пароходе

Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет. . Гремели блюда у буфетчика. Лакей зевал, сочтя судки. В реке, на высоте подсвечника, Кишмя кишели светляки. . Они свисали ниткой искристой С прибрежных улиц. Било три. Лакей салфеткой тщился выскрести На бронзу всплывший стеарин. . Седой молвой, ползущей исстари, Ночной былиной камыша Под Пермь, на бризе, в быстром бисере Фонарной ряби Кама шла. . Волной захлебываясь, на волос От затопленья, за суда Ныряла и светильней плавала В лампаде камских вод звезда. . На пароходе пахло кушаньем И лаком цинковых белил. По Каме сумрак плыл с подслушанным, Не пророня ни всплеска, плыл. . Держа в руке бокал, вы суженным Зрачком следили за игрой Обмолвок, вившихся за ужином, Но вас не привлекал их рой. . Вы к былям звали собеседника, К волне до вас прошедших дней, Чтобы последнею отцединкой Последней капли кануть в ней. . Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет. . И утро шло кровавой банею, Как нефть разлившейся зари, Гасить рожки в кают-компании И городские фонари. 1916 г.

Господи! Неужели это всё один и тот же Пастернак, влюблённый в миг! Собственно, в абы какой! – "Сводило челюсти” (спать хочется в "три” ночи), “бред” – это плохое. Но! "Синее оперенья селезня / Сверкал за Камою рассвет”!

А в 43-м? – То же самое! – "угол медвежий” и масса тому подобного – это плохое. Но! – "Накрытые небом, как крышей!”

Формула ж идеостиля импрессионизма какая? – Хвала абы какой жизни. Идёт 1916-й, идёт 1943-й, война, а… хороша любая жизнь. Даже любой её миг.

И потому – в пику – кончается первое стихотворение тремя ницшеанцами, тоже исключительно относившимися к мигу. Но! Как к нестерпимому горю, что вот он, миг, НАВСЕГДА уходит и больше никогда не повторится. Что нестерпимо. Аж до неприятия всего Этого мира с его физикой, временем и изменчивостью. – Что ж вместо Него? – Иномирие!

Так вот Пастернак так не согласен. Для него "сумерки” есть "Блеск оловянный”. А это – хвала абы какой жизни.

То есть автор, пишущий о символизме и наведший меня на Пастернака, понял его с точностью до наоборот:

""Серебряный век”, “духовный ренессанс”, “греческое Возрождение”, “новый александрийский период”. Отметим: все эти выражения отмечены меланхолическим пассеизмом и осенне-сумеречным мироощущением. Очень точно в метафоре осени Б. Пастернак, соединив имена писателя, композитора и живописца, определил настроение современников: “Осенние сумерки Чехова, Чайковского и Левитана” (“Зима приближается...”, 1943)” (К. Г. Исупов. Блеск и нищета символизма. https://www.academia.edu/27138517).

Символизм был таки не без трагизма. Но это потому, что его идеостиль описывается формулой, схожей с поговоркой: “Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься” в сверхбудушем с его Добром для всех.

И потом. Серебряный век – это не только символизм, а и декадентство (Добро и Зло равны, ну и пусть), и акмеизм (над Добром и Злом). – Всё с трагедией. Потому и сумерки есть образ этого века.

Исупов до всех этих тонкостей не доходит.

1 июня 2023 г.