06.05.2022
16:09

Из письма-саморецензии на пьесу "ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ГРЖМСКА..."

23.05.2020
21:09

О НАБОЛЕВШЕМ

23.04.2020
15:54

... И НАОБОРОТ

04.03.2020
11:30

Несколько слов к версии М. Задорнова о происхождении русского народа от славянских племен Южной Прибалтики

28.02.2020
14:34

Казахский беспредел

23.01.2019
13:23

ГЛАВНАЯ ТАЙНА ВЕЛИКОЙ СМУТЫ

04.12.2018
21:54

Закатилась литературная звезда Ленинграда

02.04.2017
13:09

Умер Евгений Александрович Евтушенко

31.07.2016
18:55

Умер Фазиль Абдулович Искандер.

21.04.2015
17:09

ДЖУНГЛИ В ЦЕНТРЕ ВОСТОЧНО-РУССКОЙ РАВНИНЫ

15.04.2015
11:27

О себе любимом

20.03.2015
11:15

СЛОВО – НЕ ВОРОБЕЙ (на смерть Валентина Распутина)

18.02.2015
22:53

КРУГОВОРОТ ГЛУПОСТЕЙ В ПРИРОДЕ (сказки тувинского гостя)

09.02.2015
23:51

ПАТРИОТИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛИЗМЫ

18.01.2015
16:27

НЕ ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ «АЭРОФЛОТА»

 

НЕ ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ «АЭРОФЛОТА»

Незатейливые рассуждения германца по поводу рассказа русского писателя Л. Нетребо «Джокер»

 

Прозу сибирского писателя Леонида Нетребо я люблю особенно. Стоят у меня на одной из книжных полок в Германии две его книги рассказов и очерков – и я их регулярно перечитываю. Просто так, для кайфа. Уж больно стилист хороший, выписывает словами такие узоры, что порой дух захватывает и хочется встать и поклониться ему, словно мэтру. Ибо совсем пропало в книжной нынешней макулатуре истинно русское слово и изящный сугубо русский речевой оборот без мата и без одесского типа германизмов. Пишет он неторопливо, публикуется нечасто – в основном, в журнале «Сибирские огни» и на сайте «Русский переплет», в «Литературной газете» и на ряде зарубежных сайтов, - но всегда выступает знаково, неожиданно и очень умно. Нетребо – один из редких сегодня русских писателей, у кого следует учиться не только литературному мастерству, но и, я бы сказал, правде жизни.   

Последний рассказ этого писателя, обитающего на Ямале вот уже тридцать с лишним лет, носящий название «Джокер», - тому яркое свидетельство. Потому и речь тут пойдет именно о нем.

Рассказ этот – остросюжетный, многоплановаый, но в двух словах это - история захвата авиалайнера террористами. Тема очень распространенная в последние годы во всем мире, в СССР стала эксплуатироваться молодыми авторами с 1969 года, когда героически погибла бортпроводница, спасшая пассажиров самолета от действий семьи литовских террористов, с придумыванием великого множества сюжетов этого события. С годами число рассказов, повестей, кинофильмов росло, качество их становилось все ниже, выработался набор штампов при описании героев-летчиков, героинь-бортпроводниц, героев-пассажиров и даже четвероногих героев, успешно противостоящих стандартным антигероям-террористам. Разнообразили все эти маски лишь посторонние основному событию детали, делающие фабулу закрученнее и пошлее. Дело дошло до того, что спасать пассажиров самолетов от нападений террористов пришлось голливудским спасателям планета Земля.

И вдруг «Джокер» - история о том, как куражливый и напившийся коньяком пассажир, кочевряжась перед красивой блондинкой и понравившимся ей парнем, объявляет через стюардессу экипажу летящего самолета о том, что воздушное судно заминировано, а у него в руке находится пульт дистанционного управления от мины. Экипаж верит. Безоговорочно. И начинает ублажать объявившего себя террористом пассажира коньяком до того активно, что тот распоясался и стал приставать к понравившейся ему девушке, а все остальные пассажиры терпели всю эту длящуюся более часа сцену и делали вид, что ничего особенного в салоне самолета не происходит.

Ситуация обычная в современной России, описанная миллионами журналистов, писателей, кинематографистов и рассказчиков несчитанное количество раз. Но с обязательным при этом описанием вмешательства некого героя из числа вышеназванных, который побеждает хулигана и покоряет героиню для того, чтобы в конце повествования прозвучал «Свадебный марш» Мендельсона.

Но у Нетребо все происходит не так, как требуют законы жанра, а так, как происходит это в жизни. Ибо он, как и все мы, знает, что настоящих защитников поруганных женщин в этом мире единицы, что встреча с одним из них для женщин – величайшее событие в жизни, тот самый «джокер», каким назвал себя напившийся до чертиков и  расхулиганившийся авиапассажир. А еще автор поставил персонажей своих в патовую ситуацию в замкнутое пространство, которое нельзя никому покинуть никаким иным образом, кроме как оказавшись под прицелом снайперов и в сопровождении бойцов ОМОН-а.

Или умереть. Всем.

Потому что никто ведь, кроме самого Джокера, не знает, что тот самый сверток в газете, названный им дистанционным управлением мины, является на самом деле всего лишь заработанными на Севере стопками рублей. Все хотят жить. И всем, в общем-то, наплевать на то, что сделает хулиган с женщиной, пока они летят на высоте девяти тысяч метров над землей.

«Пусть хоть что сделает с ней, - думает каждый из них (согласно стереотипу жанра с участием героев). - А нам бы лучше не вмешиваться и долететь хоть даже до заграницы. Но остаться живыми. И пусть тогда полиция гаденыша этого пулями изрешетит или ножами изрежет, - и каждый при этом добавляет про себя то, что тоже не укладывается в стереотипы современных журналистики, кино и литературы . – Лишь бы среди нас не случилось оказаться герою. Полезет в драку – а террорист нас всех отправит к праотцам».

Но Нетребо выбирает главным персонажем своего рассказа не героя. То есть это - не один из тех пятидесяти двух стандартных типов характеров, что становятся главными персонажами в литературных произведениях, посвященных захвату террористами заложников. Писатель Нетребо назначает на роль наблюдателя за всей этой мерзкой сценой находящегося в непосредственной близости с Джокером парня, который только что на посадке в промежуточном авиапорту «клеил», то есть старался понравиться спутнице по авиаперелету, старался завести с ней знакомство с дальним прицелом на интимную близость на курорте, а то и на брак. Ибо очень уж понравилась блондинка молодому человеку.

И вот через призму видения именно этого отягощенного страстью юноши, чрезвычайно интеллигентного, доброго и умного, читатель смотрит на откровенного подонка Джокера для того, чтобы понять НЕ ПОЧЕМУ НАДО стать героем и одним ударом прекратить это безобразие, а чтобы понять, ПОЧЕМУ ВМЕСТО СОВЕСТИ природа дала «этому умному и красивому джигиту ишака, а не коня», - как написал много лет тому назад, когда Нетребо был юношей, земляк его Олжас Сулейменов.

В этом и состоит основное отличие рассказа Нетребо «Джокер» от прочих художественных произведений, повествующих о трусости толпы, предстающей перед откровенным подонком. И мы становимся свидетелями душевных переживаний этого персонажа¸ становимся участниками историй его жизни, воспитавших в нем то, что называется инфантилизмом. Ибо:      

«Небольшой опыт и богатая интуиция подсказывала: от водянистых глаз можно ожидать чего угодно. Они, как правило, принадлежат волку, временно свободному от клетки, которого на коротком поводке вывели погулять в людное место».

Так видит Джокера ухажер за блондинкой сразу, как только увидел, что на месте, которое предназначалось ему, будущий «террорист» уселся по-хозяйски.

И не прогнал хама. Уступил ему место рядом с понравившейся девушкой. Не прикрыл ее хотя бы боком от владельца стылых водянистых глаз. То есть предал еще лишь вспыхнувшую в нем нечаянную любовь. Точно так же, как это сделал он в пору подростковую, когда случилось ему совершить низкий поступок, а потом всю жизнь вспоминать о нем таким образом:  

«Если иногда доводилось проходить мимо парка, старался не смотреть на скамейку, немую свидетельницу его позорного страха. Который спровоцировал или выявил - что, впрочем, одно и то же - его принципиальную готовность к низости».

Такого уровня  самобичевания русская литература не знала доброе столетие. Двадцатый век вообще подарил миру слишком много русских литературных характеров, не способных искренне чувствовать и раскаиваться в том, что является их сущностью, а потому нет смысла переваливать свою вину на другого человека. Тут для аналогов надо искать персонажей в христианской литературе разве что. Или в «Отце Сергии» Льва Толстого.

И при воспоминаниях своих вконец самоуниженный пассажир не только не перестает  слышать похабные речи Джокера, но и вникает в них, оценивая таким образом:

«Слушая этот примитивный монолог, Сергей пришел к выводу, что заставлять окружающих слушать известные, а порой и просто избитые, истины, было одним из методов самоутверждения Джокера. Который не мог не чуять молчаливого раздражения слушателей, но, видимо, именно это и доставляло ему удовольствие».

Ибо в сути своей неудачливый ухажер – раб. И рабом был всегда. Еще с тех пацанских пор, когда он чуть не попал под трактор на велосипеде, а потом тупо смотрел на плачущего от облегчения и перенесенного ужаса тракториста – и:

«Сергей потом часто думал: от чего плакал тракторист? Причина собственных слез была почти понятна: сам Сергей ревел из жалости к пропавшему велосипеду и от перспективы того, что обо всем нужно будет рассказывать родителям. Ну, может быть, еще и оттого, что был потрясен картиной, доселе им невиданной - рядом плакал взрослый человек... Страха за себя, ни тогда, под трактором, ни после, когда прокручивал памятью этот короткий, но достопримечательный жизненный эпизод, не было. Взрослея, Сергей приходил к выводу, что после встречи на заре жизни с тем парнем со свинцовыми глазами, когда он испытал сковывающий ужас, исходивший от человека, - всякое иное насилие не задевает его дух, не ранит его эго»

Сильное признание: собственный ужас для пассажира важнее ужаса, переносимого на его глазах другим человеком. То есть пассажир (по-видимому, все-таки типичный посторонний, хотя и не безразличный к жертве) свой страх и свою боль почитает значимей ужаса, обуявшего девушку, когда Джокер совсем распоясался и стал не просто домогаться ее, а фактически пытаться изнасиловать. Две фразы, равнозначные размышлениям А. Камю над этим вопросом. И касаемо оно того, почему добропорядочные немцы шли в эсесовцы и охранниками в лагеря смерти Третьего Рейха.

И это открытие писателя Леонида Нетребо, равнозначное озарениям великого философа 20 века продолжается дальше НЕ ДЕЙСТВИЕМ типичного пассажира самолета, захваченного террористом, а новым его воспоминанием об одной из бесчисленных студенческих драк стенка на стенку, типичных для послевоенного времени и бессмысленных, после которой он…

  «… лежал в студенческой больнице с проломленным черепом и, анализируя побоище и свои собственные результаты в этом массовом действе, с удивлением ставил знак равенства между стихией природы и стихией толпы: то и другое смертельно, но – неодушевленно».

То есть главный персонаж рассказа Нетребо вдруг осознал, что в качестве единицы в толпе он – лицо неодушевленное. И означает это, что все, что происходит с ним, происходит и с другими пассажирами самолета, столь же неодушевленными.

Тут бы Леониду Нетребо отправить самолет с грузом живых трупов на борту на пике в землю, как следует писать повесть экзистенциальную по Камю. Но писатель русский верен логике бытовой и естественной. Девушка,  скинув туфлю, бьет Джокера красивой и сильной ногой так, что тот слетает с кресла, а типичный авиапассажир, став, наконец, Сергеем, бьет бандита бутылкой по голове.

А там и заключение - примечательное, очень достоверное и характерное для нынешней Руси: бортпроводница объявляет Сергея и блондинку, которую, оказывается, ждет в аэропорту парень, соучастниками Джокера по захвату самолета. Совсем не героическая стюардесса выносит обвинительный вердикт жертвам нападения террориста и, обращаясь к милиционеру после посадки самолета в аэропорту, заключает:

« - Дурдом. Они все трое ненормальные»

Хотя, если приглядеться, то ненормальные все сидящие в самолете: и пассажиры, и летчики, и бортпроводники. Нормальная только блондинка, осмелившаяся в этом обществе безразличных друг к другу неслучившихся героев постоять за себя.

 

01.01.2015
20:53

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!

04.11.2014
17:34

ХАЛЯВА √ 2

16.09.2014
12:52

ЛЕВЫЕ, ПРАВЫЕ, ЦЕНТР...

22.06.2014
23:39

ХАЛЯВА или ЕЩЕ ОДНА ВЕРСИЯ ПРИЧИН, ПОВЛЕКШИХ НЫНЕШНИЕ СОБЫТИЯ НА УКРАИНЕ И ИХ РАЗРЕШЕНИЕ

12.06.2014
15:04

Украинский якобы вопрос