Проголосуйте за это произведение |
Поэзия
30 января 2006 года
С Т И Х О Т В О Р Е Н И Я
П О К Р О В Лизе Баевой Пронзительный, холодный свет восхода. Еще не дюжит на мороз, Но, овдовевшая по осени природа, Уж не чинится, не скрывает слез. Теперь пред нею зимние заботы, Иль это я так мыслю за нее, Ведь - добровольный раб работы- К зиме готовлю странное жилье. Громовых туч над лесом вереница, Хотя зенит пронизан нежной глубиной. И уже стаями ушли большие птицы На юг, оставя след над тишиной. --- --- --- Слегка пуржит, и заметает Роскошную лыжню снежок. И вдруг в воспоминаньи выплывает Борисоглеб или Торжок, Где у подножия заиндевелых храмов Под выбеленным полотном река Течет и ждет весны как драмы, Неважно Кашинка, Тверца или Ока. И все ж не говорите - Рим или Париж, Уффици, Лувр или Прадо - Уеду в Кашин, в настороженную тишь, Где столько лет души моей отрада. На праздник Анны, кашинской святой, Иль так, пройти по льду речной омеги, Не видя города за склонов крутизной, А лишь причальные мостки и снеги, снеги, снеги. Т И Ш К О В О Здесь так уместен воскресный звон. Его леса неделю ждали - И в снег, и в оттепель. Едва ли Так люди меж высоток ждут, Чтобы унять свои печали. Здесь подает надежду он, Тем, кто защитой обделен. И для меня воскресный звон возвышен В просторе снежном и лесном. Но не о Боге здесь призыв мне слышен - О чаяньи небес во мне самом. ---- ----- ---- Когда ковыль хлопочет с ветром И тополя качают землю, Они весну с ветвей роняют И нас, как должное, приемлют. Здесь хорошо бы поселиться, Питаться манною небесной, И умереть, чтоб возродиться, И виноградарем воскреснуть. Творить добро мотыжной властью, Подвязывать лозу по гроздьям И разобраться, что есть счастье, Но это позже, это - позже. * * * Возле
Крюкова канала, там,
где Мойка рядом с Пряжкой, перемен
было немало, но,
представлю без натяжки, что
немного шаг прибавлю, и
на набережной скользкой от
раскатанного снега, против
стен глухих, высоких - помнишь
их? - новоголландских - догоню
его. Ни слова. Поздороваюсь и только. Знаю,
почему чуть вечер этот
берег, тьма и ветер - не
найти и не дозваться. Он?
- Он тоже, но не верит,
ведь
себе трудней признаться. Смолкла
музыка.
Возмездье? Смолкли
гулы. Ночь.
Двенадцать. Шаг тяжелый. Не
предчувствие, а чувство неизбежности.
Обмана. Не
такое бередило над Лутоснею... в
туманах... Не
такое - чище, выше, пусть и с тысячами
лезвий.... Но
ведь был и в тех виденьях некто
с посохом железным. Гнал
людей, стада сбивая, в
неизведанные бездны... И
на прожитых семнадцать нераздельных
лет лег
последних - буйных, страшных
- пепелящий след. Ф Е Д О Р В А С И
Л Ь
Е В Не видеть бы раскисшего пути, Где у околицы сворачивал телегу Возница, чтобы в улицу войти, И раздвигал намокнувшие
слеги. И тучи рваные, понурые овины, Разворошенные тревожным ветром. И никакой для радости причины, И ничего, чтоб жизнь сделать светлой. Но лишь коснется глаз художника и гений Привычной неприглядности картины, Как все в ее пространстве переменит И снимет сердца надоевшую кручину. * * * Мы, пскопские, все могем, только крыши не кроем -упасть боимся, и часы не чиним - топор не влазить. Среди находок неизбывных человечества хочу назвать не колесо, не календарь, печатный стан и электричество, а плотницкий топор - его величество, его в тысячелетьях торжество. От каменного грубого орудия до инструмента деревянных дел левшей. Еще и в космосе прославлен будет труд его первопроходцами в созвездии Ершей. ТРЕВОЖНЫЙ
СОН Срубы
пустоокие. Крапива. В небо
можно
прямо по стропилам. Половицы
выгнулись, не в силах Доле
противостоять. В теплый
мох
укуталась брусника. В мысли то
и
дело лезет Никон. На ветру
таком усни, поди-ка, Хоть комар
и
не мешает спать. Вод
земных,
небесных вод смешенье. Скалы,
камни
в безучастном бденьи, И болотин
непролазное ученье - Глубоко,
темно и не узнать. * * * Не мерить
счастье мертвой меркой качаний
маятника, но только
по
ударам сердца, всегда по
памятному. И по
молчанью
с глазу-на-глаз, по
искушению, чтоб,
побеждая мига наглость, не ждать
прощения. Понять,
как
толща бытия вдруг
амбразурою пространства,
где лишь ты и я преобразуется. БЛАЖЕН, КТО МОЛЧА БЫЛ
ПОЭТ... Хотел бы
молвить гулкою латынью, той
полновесной, полнозвучной бронзой, не - немогласен - обхожусь латунью подсвечников
и самоварной прозой, рифмованной влеченью на
потребу, далекой от того, что сердце просит
- так мало
вечного и мало неба... И если в
строки эти жизнь пробилась, и есть в
них
снега вкус и хлеба, и что душе
тревожной снилось, пусть не пятнают ложь ли, крап
ли и не
вымаливают милость. Пусть слог
литой ложится каплей. * * * Тянет с
северо-востока.
Холодом. То ль с
Архангельска несет, то ли с
Вологды. Снег
лежалый
и сухой -
валяный. По такому
б
не лыжней - в
валенках. По такому
б
до костра, с
кружкою. Не с
любимой
из старух - с
подружкою. Так и было
тридцать лет тому с
мелочью. Но осталася подружка
милою. |
Проголосуйте за это произведение |