Так всё-таки стоит ли, Юли Борисыч, делать из Н.Горловой голую принцессу? Она ведь вам не кукла Барби в конце концов, - подумайте и об этом. Не знаю как вам, а для меня отдельно взятый человек значит всё-таки больше, чем отдельно взятое издание, в какой бы регате оно не участвовало.

не надейтесь на целкость целки.

Что касается таланта и денег, Вы, конечно, совершенно правы. Кажется, при жизни Ван Гога была продана одна его картина или вообще ни одной. В моем случае я не берусь утверждать наличие таланта. С другой стороны, и с деньгами туговато... В общем, все великие люди умерли, Лев Толстой, Бунин, и я себя тоже что-то плоховато чувствую.

Из-за душевной усталости часто бывает, что мир кругом кажется плоским, а вещи в нем имеют свои имена и одинаковы. Мир Горловой - иной. В нем реальность объемна, четырехмерна, в самых простых вещах скрываются иногда темная неверная глубина, иногда ясная радость, свет и выпуклость. Эти образы встают вокруг, живут своей жизнью, от них никуда не скрыться, впустив их в сознание однажды. Они первозданны: так видим мы мир в детстве, пока мы не заслонились от него заплеванным стеклом штампов и привычек сознания. Это относится к самым простым фразам - например, о том, как в корыте пузырилась мокрая рубашка. Чтобы воспринимать этот мир, надо находиться в сильном душевном напряжении. Я вспоминаю "Мелочи" Акутагавы, вспоминаю рассказ Набокова о сумасшедшем, для нервной системы которого с детства звуки и краски окружающего значили много больше, чем для обычного человека. Сама Горлова мимоходом в одном из своих рассказов говорит о боли, которую приносит красота. Таковы все поэты - даже если они не пишут стихи. Таким был и Блок - но это отдельная тема.

Читая "Пальмовые волокна", я чувствую себя этой девочкой, чувствую боль, темноту, абсурд и счастье, я вижу тени бабочек. Я знаю, это все - правда, эти бабочки были, это не литературный прием, и они не имеют ничего общего с бабочками, сопровождавшими Маурисио Бабилонью, и ни с какими другими бабочками в мире, каждая из них неповторима, как и ни на что не похоже корыто, в котором Марина стирала рубашку, все вещи приходят к нам в своем изначальном виде, мир абсурден (в понимании Камю).

Увы, если это и можно назвать объяснением, то лишь объяснением в любви. Это чувство, равно как и талант, нельзя проанализировать до конца. Перечисляя все достоинства любимого человека, вы никогда не объясните самого главного. Талант и мастерство - совершенно разные вещи. Легко критиковать посредственность по формальным признакам. Однако посредственность может быть формально безупречна, а талантливая или гениальная вещь - полной недостатков. Язык Достоевского был беден, Гоголь был плохим стилистом и был гениален - это очень верно заметил Набоков.

Говоря о других вещах, опубликованных на "Переплете": совершенно в другом стиле и, мне кажется, по-своему замечательны вещи Александра Яковлева.